Эпиграф: "Не спи мужик, замерзнешь" 1. Сидел я как-то за столом, Пил кофе из железной кружки, А Шурик спал как сосунок, Видать приснились ему пушки. Шурик, он мужик вааще хороший, Жаль, конечно, что чуть-чуть тупой, Ведь если вмажешь по его сонливой роже, Он, скотина, сразу станет злой. А если ему еще туда и плюнуть, Обидится совсем, как малое дитя, И будет все пытаться мне засунуть Кулак под нос, не глядя и сопя. Сижу и не могу сдержаться, А может вмазать ему в глаз? Тогда, наверное, полезет сразу драться, Да закричит: "Ты, пидарас!!!". Ну да ладно, бить сейчас не стану, Пускай, скотина, мирно спит, Поставлю лучше я "Нирвану", Послушать "хэви" мне не повредит. Ведь если все-таки ему я вдарю, Он может сдуру сдачи дать, И изрисует синим так мне харю, Что не удастся мне потом поспать. Ну,ничего, пускай храпит, заноза, Расставил ноги, - думает, - орел! Приснится вот тебе Спиноза, И забодает он тебя, козел. Скоро будешь ты дежурить И охранять так нужный мне покой, От бандюг меня ты будешь караулить, Мужик-то ты совсем не злой. 2. Сижу опять я за столом, Пью кофе из железной кружки, А дождь шурует за окном, А Шурик дрыхнет без подушки. Ведь на хрена ему подушка, По роже видно, что хитрит, Небось, приснилась классная подружка, Вот он от кайфа и сопит. И ноги он не расставляет, Губами шевелит во сне, Видать уж классно отдыхает, Да хоть не пристает ко мне. А то бывало как пристанет, Что аж потом не оттащить, То улыбнется, то кивает, Наверно, хочет соблазнить. Писать про Шуру надоело, Да про него чего писать? Потом ведь скажет:"Вот заело! Не даст спокойно мне поспать." Ладно, Шура, спи спокойно, Не буду трогать я тебя, Даю тебе команду : "Вольно", Не писай только под себя. Писать я буду про Наташу, Сейчас она еще не спит, Иль варит Диме манну кашу, А может перед теликом сидит. Наташа телевизор очень любит, И от него ее не оттащить, Усядется, локаторы как врубит, Фигня, что в сеть забыла-то включить. Бывает там такая заваруха, Что люди гибнут просто так, А по ночам идет порнуха, Где объясняют, что и как. Но Наташе объяснять не надо, Что мужик там женщине дает, Там - ля-ля, - она и рада, В школу завтра не пойдет. В школе ведь такой бардак, Ее не слушает никто, Бежит Наташа на чердак, От страха прячется в пальто. А дома ужас страшный холод, Сосульки виснут на носу, Еще там дикий зверский голод, И не едят здесь колбасу. Море очень сильно там воняет, Воду теплую никак не подключить, Бывает, айзсарги стреляют, И ноги не дают помыть. Бывает правда, что подключат, И праздник сразу в Каугурях, Все ноги моют, не канючат, Что чешется у них в ноздрях. Наташа только не канючит, Ей ноги неохота мыть, Она получку как получит, Торопится быстрей ее пропить. Вообще-то пить она не любит, Ну разве, что из стаканов, Возьмет, на полную "Машину" врубит, И разгоняет всяких там орлов. Покажет разным там Андреям Играть в бутулку надо как, Не будут слушаться, она по шее, И скажет громко: "Сам дурак". Вообще Наташа-то не злая, Ну если честно, не совсем, Не скажешь также,что тупая, Бывает, правда, спросит: "А зачем?". Устал писать, уж очень поздно, И мысли перестали лезть, Творить я не могу, серьезно, Желаю всем вам не болеть. 3. Итак,опять я продолжаю Писать, творить и сочинять, Я в муках творчества рожаю, Такого Шуре не понять. Эх выпить и поднять бы дух, От холода ведь можно и загнуться, А Шура спит как Винни-Пух, Как спит, писать не буду, будет дуться. Скажу уж лучше сразу прямо, Серьезен я сегодня просто жуть, И не могу шутить уж слишком рьяно, От шуток тоже надо отдохнуть. Поэтому не надо обижаться, Пишу я все же без ля-ля, Советую уж лучше всем держаться, Стоять покрепче у руля. На работе скука, просто мраки, Сижу, не знаю, что сказать, Что веселимся здесь, так это враки, Сижу и думаю, кого бы мне достать. Вот не писал совсем про Саню, Который часто нам звонит, И мы не посылаем Саню в баню, Пусть Саня все, что хочет, говорит. Его боятся все бандиты, От страха прячутся в кусты, Трясутся перед ним ворюги, При виде Сани мочатся в трусы. Бандюгу Питер как поймает, Так сразу в каталажку шлет, И тот, бедняжка, на параше там рыдает, А Саня в ресторане водку пьет. Напьется и в охрану сразу звонит, Мол, строиться, второй там батальон. Такую речь по телефону гонит, Что не сварить из слов его бульон. "Эй, вы,-кричит. - Козлы, бараны, Вам покажу как Родину любить! Не смейте ставить мне капканы, И не мешайте, суки, мне творить. А то устрою я вам праздник, Что писать станете в постель, И будет вечно сниться безголовый всадник, И кушать не захочете форель." Ну, ладно, буду закругляться, Хорош бумагу мне марать. А то с утра все буду удивляться, Ну почему не лег я сразу спать. И в горло лезет мне сладостный комок, Стихов, священных как Коран, Сравнить со мной, ведь Лермонтов - сынок, А Пушкин, тот ваабще пацан. |